Как налоговики вылавливают тайных хозяев фирм

Налоговики решили привлечь президента компании к субсидиарной ответственности, но окружной суд отказал, потому что по уставу тот был подотчётен гендиректору и не принимал руководящих решений. Но ФНС смогла убедить Верховный суд, что на самом деле структура управления в компании была организована иначе (Определение ВС РФ от 07.10.2019 №307-ЭС17-11745).

Обстоятельства спора

В рамках банкротного дела крупной санкт-петербургской компании ФНС решила привлечь трёх человек к субсидиарной ответственности, в том числе и ее президента - Гончарова *. Помимо банкротящейся компании, Гончаров «президентствовал» и в нескольких других фирмах, связанных с ней. Ии именно он, по мнению налоговиков, участвовал в выводе активов, которое и стало причиной банкротства.

Решения судов нижестоящих инстанций

Первая инстанция и апелляционный суд согласились с требованием налоговиков и привлекли к ответственности самого Гончарова, а также гендиректора и еще одного топ-менеджера.

Позиция кассации

Но суд округа отказался привлечь Гончарова к ответственности. Судьи исходили из того, что по должностной инструкции президент компании-банкрота подотчётен генеральному директору и осуществляет лишь контроль над эффективным взаимодействием трудового персонала должника и его структурных подразделений, а также над внедрением научно-технического прогресса по всем направлениям его деятельности.

Баталии в Верховном суде

Позиция обвинения

ФНС пожаловалась в Верховный суд и отметила: Гончаров обладал всеми признаками контролирующего должника лица, он распоряжался всеми счетами должника и обладал правом первой подписи.

На заседании экономколлегии ВС РФ представитель налоговой службы поддержал довод о том, что Гончарова можно назвать контролирующим должника лицом. По словам юриста УФНС, Гончаров «позиционировал себя бенефициаром». В частности, когда к нему за комментариями обращались журналисты.

По мнению представителя ФНС, имущества для погашения требований кредиторов не хватает из-за ряда сделок с иностранными контрагентами незадолго до банкротства, по которым банкротящаяся компания не получала встречного исполнения. Кроме того, в 2014 году вся финансово-хозяйственная деятельность должника-банкрота была переведена на подконтрольное юридическое лицо.

«Мы полагаем, что даже после банкротства Гончаров осуществлял контроль за бизнесом аффилированных лиц и принимал такие ключевые решения, как уплата огромных задолженностей», – заявил представитель ФНС. Он рассказал, что именно Гончаров обращался к руководителю налоговой службы в Петербурге с просьбой снять арест с продукции и счетов, чтобы бизнес мог продолжать работу.

Ещё одним доказательством того, что именно Гончаров был бенефициаром , стали результаты допроса «ряда ключевых фигур» в рамках уголовного дела о неуплате налогов (от ред. - закрыто в связи с полным погашением ущерба): из них следовало, что даже генерального директора назначал на должность непосредственно Гончаров, президент компании.

Кроме того, с 2014 года Гончаров «был управляющим компании, которая является учредителем некой, а «эта фирма является собственником всей недвижимости, на мощностях которой работала компания-банкрот».

«Мы сделали всё от нас зависящее, чтобы доказать статус контролирующего лица у Гончарова. Мы прекрасно понимаем, что бенефициары, осуществляя свою деятельность с нарушениями законодательства, зачастую скрывают свой статус. Поэтому мы ссылаемся на совокупность обстоятельств и тех действий, которые были совершены в преддверии банкротства», - резюмировал представитель УФНС. И добавил, что «право первой подписи и возможность управления финансами компании противоречит правилам должностных инструкций для президента.

«Как-то он реализовал право первой подписи?» – поинтересовался председательствующий в процессе судья. «Данное право им не реализовывалось, а реализовывалось гендиректором. Контролирующее лицо, которое ежегодно фигурирует в списках Forbes, будет скрывать свой статус», – ответствовал представитель налоговой. Судья: «Правильно мы понимаем, что основной признак, позволяющий назвать его контролирующим лицом, – он влиял на деятельность компаний через подконтрольных лиц?» Представитель УФНС: «Контролировал деятельность полностью и до сих пор контролирует».

Позиция защиты

По мнению представителя ответчика, первые две инстанции применили неподходящую редакцию закона о банкротстве, а налоговая служба вышла за пределы двухлетнего периода подозрительности, который должен учитываться при определении «бенефициарности» должника. Применению подлежала «старая» редакция закона о банкротстве, в которой срок подозрительности был двухлетним, а не трехлетним, как сейчас, настаивал юрист. «Раньше не было презумпции, нужно было доказывать, а сейчас есть презумпция в силу должности. Налоговый орган вышел за пределы двухлетнего периода подозрительности, он ссылался на обстоятельства, которые возникли до 2012 года в качестве основания для привлечения к ответственности», – пояснил он.

«Вы полагаете, что ФНС не доказала, что Грабар является контролирующим должника лица?»– поинтересовался председательствующий судья. «А какие конкретно действия совершил Грабар, которые доказывают, что он контролирующее лицо?» – имитировал недоумение юрист.

Судья: «Что значит действия? Весь имущественный комплекс находится во владении компаний, которыми владеет Гончаров, а это позволяет ему руководить компанией. Вы считаете, что это не доказывает возможности оказывать воздействие на деятельность должника?».

Юрист: «Мы считаем, что он не принимал никаких решений, не подписывал никакую сделку...

Судья: «А уполномоченный орган и не говорит, что он что-то подписывал».

Далее представитель ответчика заявил: к банкротству привели другие обстоятельства, не связанные с умышленными и неумышленными действиями Гончарова. По словам юриста, «настоящие злодеи»-бенефициары действительно зачастую пытаются скрыться от ответственности, но налоговый орган должен разобраться в разнице между теми, кто действительно совершил какие-то действия, которые привели к банкротству, и другими лицами. Он считает, что само по себе владение собственностью не приводит к банкротству.

«Какие действия он [Гончаров] совершил с имуществом должника, имуществом контрагента, которые привели к банкротству? Налоговый орган не доказал эти обстоятельства. Почему тогда не всех учредителей привлекать к субсидиарной ответственности? Почему такие двойные стандарты налогового органа?» – вопрошал юрист.

Вместо эпилога

«Оппонент обвиняет Вас в двойных стандартах», – обратился другой судья к представителю налоговой. « Если человек сам заявляет, что он контролирующее должника лицо, если он имеет эффективное и никто больше эффективного владения на имущественный комплекс не имеет... В данном случае он является эффективным собственником группы компаний», – ответил тот.

По мнению юриста УФНС, Гончаров, который имел право первой подписи, мог контролировать и счет компании, и видел операции по переводу денег иностранным компаниям. «Он не мог не видеть, что миллиардные суммы уходят, – заявил представитель налоговой. – Он как минимум знал и не возражал, значит, его все устраивало».

Заслушав мнения сторон, судьи ВС ненадолго удалились в совещательную комнату, чтобы затем вынести решение: отменить акт окружного суда и оставить в силе решения первой и апелляционной инстанций. Гончаров понесёт субсидиарную ответственность по долгам обанкроченной компании.

*- фамилия изменена