«Субсидиарка» выбирает новых жертв

Дамоклов меч «субсидиарки» опускается все ниже. При этом он еще и раскачивается, как маятник, все увеличивая и увеличивая амплитуду. И превращаясь из, если так можно выразиться, точечного инструмента возмездия чуть ли не в оружие массового поражения. Параллельно предпринимаются попытки расширить перечень контролирующих должника лиц (КДЛ). Действующий директор, учредитель, предыдущий директор, действующий главбух, главбух на заслуженном отдыхе, дети главбуха, наследники директора. Уборщиц пока не трогают, но когда-нибудь доберутся и до них – контролируют ведь, в какой-то степени.

Словосочетание «субсидиарная ответственность» пугает директоров и бухгалтеров ,как маленьких детей – страшилка о «буке», который придет и заберет, если не есть манную кашу и не ложиться вовремя спать. Но если пресловутый «бука» - педагогический вымысел, то «субсидиарка» - суровая реальность, день ото дня становящаяся реальнее и суровее.

Институт субсидиарной ответственности уже давно перестал существовать только «на бумаге», и введенные законодателем изменения в июле 2017 года (закон от 29.07.2017 № 266-ФЗ) послужили основанием для ежегодного роста заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности. Причем случаи «попадания» бухгалтеров уже не «экзотика», как год-два назад, а обыденность. А суммы, которые с них взыскивают или пытаются взыскать, стремят свой полет в заоблачные выси. Причем «возмездие» или «злой рок» зачастую настигают уже постфактум, когда жертва трудится в другой организации или ушла на заслуженный отдых – на пенсию (см. «ПБ» № 7 , 2019). Вот вам свежий пример.

«Главбух, верни сто миллионов!»

Ну, не совсем сто, но почти… На бывшем главном бухгалтере обанкротившейся компании, который до своего увольнения из нее в 2011 году получал зарплату в 30 000 рублей, «повисли» 97 млн рублей налоговых долгов. Причем суды признали главбуха не просто счетным работником, но «контролирующим лицом». Верховный суд РФ в определении от 27.11.2019 № 305-ЭС19-21244 в целом огласился с доводами нижестоящих коллег.

Итак, некое московское ООО, до поры до времени успешно занимавшееся строительством, а затем сорвавшееся в пике и ныне находящееся в стадии банкротства (решение АС г. Москвы от 07.08.2015 № А40-161770/2014), задолжало государство почти 97 млн рублей – в виде налогов, штрафов и пени по итогам выездной проверки за 2009 – 2011 годы.

Дуэт – это не о музыке 

Конкурсный управляющий привлек к субсидиарной ответственности контролирующих лиц, среди которых – бывший главбух и бывший директор.

Попытка главбуха оспорить такой подход провалилась (Постановление 8 Арбитражного апелляционного суда от 18.02.2019 № 09АП-25432/2015).

Кассационнный демарш успехом также не увенчался (Постановление АС Московского округа от 29.07.2019 по делу № А40-161770/2014).

Слово – не воробей 

Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется, утверждал поэт. Если слово это произнесено на допросе в налоговой – последствия очень даже предсказуем…

Ответственным за ведение и организацию бухгалтерского и налогового учета в этом ООО был именно главбух, следует из постановления окружного суда. Это было его основное место работы.

На допросе в ИФНС он подтвердил, что фактически ряд субподрядных организаций (по которым налоговики убрали расходы и вычеты) не привлекались к выполнению работ.

Бухгалтерский учет велся в программе 1С, по получению документов, передаваемых ему руководством, все отражалось в соответствующих регистрах, на основании чего составлялись налоговые декларации.

Являясь ответственным за ведение бухгалтерского и налогового учета в Обществе, главный бухгалтер включал в налоговые и бухгалтерские регистры заведомо недостоверную информацию, на основании которой им составлялись налоговые декларация для представления в налоговый орган.

Умысел найден, «стрелочники» - тоже

Таким образом, он осознанно ежеквартально отражал в налоговом учете Общества операции по фиктивным контрагентам, составлял недостоверную отчетность и ставил в известность гендиректора. Бухгалтерскую отчетность гендир и главбух подписывали сообща. Действия генерального директора и главного бухгалтера были согласованны и направлены на реализацию общего намерения - причинение ущерба бюджетной системе РФ, следует из постановления.

Как утверждает суд, именно из-за действий главбуха фирме донасчитали столько налогов по итогам выездной. А так как главбух не докладывал учредителям ООО о фактах составления недостоверной отчетности, учредители не могли принять никаких мер. А когда акт ВНП был готов, компания не смогла осилить такую сумму налогов и стала банкротом.

Главный бухгалтер является контролирующим должника лицом, отражал заведомо недостоверную информацию в бухгалтерском и налоговом учете и, соответственно, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, решили судьи.

ВС РФ забраковал «контроль», но подтвердил «соучастие»

Надежда на «высшую справедливость» также растаяла, как дым. Верховный суд РФ не стал рассматривать кассационную жалобу экс-главбуха. При этом судьи все желишили бухгалтера гордого, но обременительного звания «контролирующего лица. Помогло это, в прочем,не сильно. «Как правильно указывает заявитель, должность главного бухгалтера сама по себе не презюмирует наличие контроля над должником, что однако не исключает возможность применения положений статьи 1080 Гражданского кодекса РФ о соучастии в гражданско-правовом нарушении совместно с контролирующими лицами», - говорится в «отказном определении ВС РФ.

Налоговики ищут путь к детям и женам банкротов

После банкротства компании её экс-директор и его жена подарили дорогое имущество детям. Должны ли они отвечать на налоговые правонарушения, если на момент совершения налогового нарушения были несовершеннолетними и не могли контролировать процессы в фирме? ФНС настаивает на широком трактовании категории контролирующих лиц, а эксперты видят в таком подходе опасность.

На фоне крайне низкого погашения долгов за счет имущества банкротов их кредиторы ищут новые механизмы по возврату средств, предъявляя претензии все более широкому кругу лиц. Теперь под прицелом оказались родственники контролирующих должника лиц (КДЛ — владельцы и руководители обанкротившихся компаний). До сих пор суды не распространяли субсидиарную ответственность на родственников КДЛ — но юристы предполагают, что решения высшей инстанции могут резко изменить судебную практику.

Спор (дело № 305-ЭС19-13326) возник в рамках банкротства некоего ООО. Банкротное дело компании было возбуждено в июле 2016 года (дело № А40-131425/2016). В декабре того же года ФНС привлекла компанию к ответственности за налоговое правонарушение, относящееся к 2012–2014 годам.

Два сапога – пара 

ФНС указывала, что компания для получения необоснованной налоговой выгоды привлекала подконтрольные фирмы, через которые безосновательно перечисляла деньги другому ООО. Бывшая жена гендиректора фирмы-банкрота (брак был расторгнут в 2016 году), занимала в аффилированных фирмах высокие должности (в том числе должность главбуха), и, настаивали в налоговой, непосредственно участвовала в реализации схемы по уходу от налогов.

После банкротства в феврале 2017 года долги компании составили 311,6 млн руб. При этом в декабре 2017-го бизнесмен и его бывшая жена подарили принадлежащее им дорогое имущество своим детям 1997 и 2002 года рождения. Речь идет о восьми объектах недвижимости и двух автомобилях, которые, по мнению налоговиков, были куплены с помощью выведенных активов. ФНС попросила суд привлечь всех четверых к субсидиарной ответственности.

«За родителей не в ответе»

Три инстанции разошлись, кого из родителей нужно привлечь к ответственности - но ни одна из них не согласилась распространить ее на детей, сославшись на то, что в силу возраста дети не могли контролировать компанию. Причем первая и апелляционная инстанции отказались привлечь к субсидиарной ответственности даже экс-супругу. При этом суды подчеркнули, что «безвозмездное отчуждение имущества в их пользу не является достаточным основанием для привлечения к ответственности».

Налоговая обжаловала судебные акты в Верховном суде РФ (определение от 12.11.2019 № 305-ЭС19-13326). Представители инспекции настаивали, что экс-супруга бизнесмена контролировала должника и извлекала выгоду из незаконных действий мужа, а их сыновья должны выплатить компенсацию в размере стоимости подаренного им имущества. В ходе заседания представитель налоговой выдвигал и другие версии - например, что дети были просто ширмой, чтобы скрыть имущество от кредиторов.

«Допустим, дети не осуществляли контроль, но мы получаем парадокс: актив выведен, контролирующее лицо производит его отчуждение, но кредиторы никак не могут претендовать на это имущество – это ненормальная ситуация. Суд, признавая лицо контролирующим, снимает “корпоративную вуаль” и объединяет должника и контролирующее лицо, но контролирующее лицо продолжает возводить “вуали” между собой и имуществом», – говорил представитель ФНС. В вопросе ответственности детей возник спор.

«То есть ребёнок при дарении должен спросить, мама, папа, откуда это имущество, не украли ли вы?» – поинтересовался судья у представителя ФНС, но внятного ответа не получил.

Не удалось разобраться также и в обстоятельствах дарения, поскольку разные объекты были переданы детям в разное время, а отдельно обстоятельства передачи суды не исследовали.

Представители ответчиков указывали, что вопрос о порочности сделок ФНС раньше не поднимала и не говорила о семейной аффилированности. Одна из квартир, о которых шла речь в деле, была приобретена ещё до создания фирмы-банкрота по договору долевого участия. Кроме того, они указали на недопустимость смешения понятий «налогоплательщик», «КДЛ» и «должник». ФНС не оспаривала дарение, а также не исследовала работу контрагентов фирмы-банкрота, которые, по заявлению ФНС, участвовали в схеме по уходу от налогов.

В итоге Верховный суд РФ, выслушав аргументы сторон, принял решение отменить определение кассации, оставить в силе судебный акт апелляции в части привлечения к субсидиарной ответственности бывшей супруги должника, а вопрос о детях - передать на новое рассмотрение в первую инстанцию. Мотивировочная часть такого решения пока не опубликована.

Мнение экспертов

В целом освобождение судами первой и кассационной инстанций от ответственности жены учредителя должника в данном случае видится не очень обоснованным, соглашаются юристы с позицией ВС РФ. В контексте того, что через фирмы, в которых жена была учредителем, выводились активы должника, позиция апелляционного суда о необходимости привлечения жены к субсидиарной ответственности является более обоснованной.

Впрочем, есть вопросы к аргументации апелляционного суда в части того, что жена является контролирующим лицом должника. Позиция апелляции свелась к тому, что раз жена является выгодоприобретателем, то она является и контролирующим лицом. Такое расширительное толкование не соответствует закону о банкротстве, который в качестве главного квалифицирующего признака указывает на наличие возможности определять действия должника. Только лишь факта получения выгоды для признания лица контролирующим недостаточно. В целом нетрудно представить себе ситуацию, когда контролирующее лицо выводит активы должника через номиналов, которые никакой власти над должником не имеют, но выступают выгодоприобретателями по сделке, но не конечными. Но в то же время трудно поверить в то, что жена учредителя была не в курсе или не догадывалась о том, что целью сделок был вывод активов.

С детьми ситуация другая: они точно не осознавали, что родители, записывая на их имя активы, пытались эти активы выводить, чтобы не платить кредиторам. Дело является ярким примером того, как кредиторы пытаются использовать институт субсидиарной ответственности. Под удар может попасть каждый, кто имеет хоть какое-то отношение к должнику, его учредителям и директорам. Если сегодня кредиторы пытаются привлечь детей учредителя, то завтра, скорее всего, будут привлекать любовницу, с которой директор за корпоративный счёт ездил на Мальдивы. Хотя во втором случае справедливости больше, иронизируют юристы.

Кредитор в этом деле подошел к крайне широкому толкованию категории контролирующих лиц, которое может довести до того, что контролирующими лицами могут быть признаны и добросовестные третьи лица, абсолютно не связанные с должником и его менеджментом, но при этом извлекающие выгоду из неэквивалентной сделки . Особую опасность такое толкование представляет в ситуации, если пределы ответственности детей или третьих лиц при установлении статуса контролирующего лица не будут ограничены стоимостью переданных активов.

Кроме того, эксперты недоумевают, по какой причине ни конкурсный управляющий, ни ФНС не оспорили последующие сделки (приобретение и дарение дорогостоящего имущества в пользу детей), а попытались решить вопрос с помощью института субсидиарной ответственности. Такой подход налогового органа может позволить арбитражным управляющим и кредиторам должника обходить сроки исковой давности для оспаривания сделок. Самостоятельно же значение института оспаривания сделок существенно снизится вместе со стандартами доказывания, которые он устанавливает по каждому основанию оспаривания.

Долги в наследство

А может ли субсидиарная ответственность распространяться и на наследников должника?  Пока суды в подобных случаях отказывают кредиторам и поясняют, что «субсидиарка» неразрывно связана с личностью должника. Однако теперь практика может поменяться.

Верховный суд РФ рассмотрел еще одно дело по жалобе кредиторов юрлиц-банкротов, стремящихся расширить перечни оснований и лиц, подлежащих субсидиарной ответственности. Суть такова: кредитор признанного банкротом ООО  требует привлечь к субсидиарной ответственности наследников умершего заместителя директора компании-должника. Погибший в ДТП за три года до иска топ-менеджер подозревался в краже нефтепродуктов, принятых на хранение, но уголовное дело прекратили в связи с его смертью. Цена вопроса — 273,5 млн рублей, но претензии к наследникам в иске ограничены размером полученного ими имущества.

По мнению кредитора, умерший замдиректора  являлся КДЛ, фактически руководил компанией, возглавлял и владел аффилированными с должником юрлицами, а также был женат на родной сестре директора. Именно утрата должником хранимой продукции привела к банкротству.

В трех инстанциях кредитор проиграл. Суды нижестоящих инстанций согласились взыскать долги с директора, но отклонили иск в части наследников, посчитав, что субсидиарная ответственность прекращается смертью гражданина.

Но кредитор добился передачи спора в экономколлегию ВС РФ, которая направила его на новое рассмотрение. Главный вопрос, который предстояло решить,- переходит ли в принципе на наследников умершего КДЛ субсидиарная ответственность.

И ВС РФ решил его не в пользу наследников (Определение от 16.12.2019  № 303-ЭС19-15056).  Субсидиарная ответственность по долгам компании-банкрота не прекращается со смертью виновного лица и переходит на его наследников, указал суд. Для этого нужно доказать вину умершего директора или владельца в доведении компании до банкротства. Наследники имеют право попытаться ее опровергнуть, а поскольку за другое лицо это сделать гораздо сложнее, суды должны помочь в сборе доказательств.

Общая мотивировка такова: по наследству передается не только имущество, но и долги, кроме тех, что неразрывно связаны с личностью. Долг из субсидиарной ответственности рассматривается как долг, связанный с возмещением вреда, и может переходить на наследников, даже если они о нем не знали. После смерти КДЛ иск можно подать к самим наследникам (в пределах стоимости наследства) или к наследственной массе, причем не важно, было ли унаследованное имущество выведено или приобретено за счет активов банкрота.

В ходе нового рассмотрения суды должны установить, являлся ли в действительности ныне покойный заместитель директора контролирующим должника лицом, нанес ли он вред кредиторам и привели ли эти действия к банкротству. При этом суды должны содействовать наследникам в сборе доказательств, поскольку им сложнее будет объяснять управленческие решения умершего лица и доказывать отсутствие его вины.

Мнение экспертов

Мнение экспертов в данном случае неоднозначно. Одни указывают, что освобождение от взыскания дает наследникам приоритет: получается, что другие обязательства должника погашаются за счет наследственной массы, а требования по субсидиарной ответственности — нет. Это неверный подход, считают они. Ведь нередко основания для субсидиарной  ответственности не отличаются от обычного хищения чужого имущества. Было бы не только несправедливо, но и абсурдно предоставить наследникам умершего право на похищенное имущество и не обременить его обязанностью возмещения вреда.

Привлечение к субсидиарной ответственности, как и возмещение имущественного вреда, преследует в первую очередь цель компенсации понесённых убытков, а не карательную цель. Наследники должны являться ответчиками в таких спорах не потому, что они ответственны за банкротство, а потому что они приняли обязанность наследодателя вместе с имуществом, которым должен был расплатиться наследодатель, если бы остался жив.

Другие констатируют: наследникам крайне сложно участвовать в спорах о привлечении к субсидиарной ответственности из-за повышенных стандартов доказывания, они могут не располагать достаточной информацией о деятельности наследодателя». Но, несмотря на такое обстоятельство, закон разрешает оспаривать сделки банкрота по имуществу, которое досталось его наследникам. Если на момент принятия наследства о претензиях к КДЛ известно не было, с наследников нельзя требовать больше полученного ими имущества.

Есть и третьи, обеспокоенные тем, что защита наследников будет осложнена. У них может отсутствовать информация о деятельности компании и наследодателя. Вина же руководителя должника в ряде случаев презюмируется — и, конечно, опровергнуть такую презумпцию легче самому директору, чем его наследникам.

По закону наследники будут отвечать за долги умершего, если есть два условия: они приняли наследство, а сами обязательства сохранились даже после смерти наследодателя. Новый собственник имущества несёт ответственность лишь в пределах стоимости наследства. Речь идёт не только про обязанности, которые вытекают из большинства сделок (поручительства, займы), но и о деликтных долгах (причинение вреда чужому имуществу, жизни или здоровью). Вторую категорию приравняли с первой, чтобы не ставить одних кредиторов в привилегированное положение по сравнению с другими.

Не переходят по наследству: права и обязанности, которые неразрывно связаны с личностью наследодателя (получение или выплата алиментов);  личные неимущественные права и другие нематериальные блага (авторское право);  права и обязанности, которые по закону нельзя передать (право на получение дара, который даритель хотел вручить именно умершему).

Вместе с тем иногда наследники могут отвечать и по личным обязательствам наследодателя. Так, Верховный суд РФ решил, что уже образовавшийся на момент смерти долг по алиментам можно взыскать и с наследников умершего. Поэтому расплачиваться за должника пришлось его старшему сыну, который получил по наследству квартиру отца (Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 01.03.2016 № 45-КГ16-1).

Возможность перенести на кого-то обязательство по субсидиарной ответственности, если умер контролирующий должник, в действующем законодательстве не прописана. Поэтому суды прекращают производство по делу и указывают, что субсидиарная ответственность наследодателя неразрывно связана с его личностью и не подразумевает правопреемства (Постановление АС Поволжского округа от 30.03.2017 № Ф06-18340/2017, Постановление 13-го Арбитражного апелляционного суда от  02.08.2019 № 13АП-29813/2017). При этом формулировки и обоснования таких решений немного разнятся. Обычно суды указывают на необходимость применить  ч. 1 ст. 150 АПК («Основания для прекращения производства по делу»).

В другом деле судьи со ссылкой на это положение уточнили, что если гражданин, являющийся стороной по разбирательству, умирает, а спорное правоотношение не допускает правопреемства, то производство прекращается (Постановление АС Московского округа от 18.10.2018 № Ф05-17134/2018). А вот АС Уральского округа в своем Постановлении от 26.12.2012 № Ф09-9700/2011 подчеркнул, что основание для привлечения к «субсидиарке» – совершение действий, вызвавших банкротство. А наследник участника должника их не совершал.

Комментируемое определение ВС РФ как бы пускает практику в новое русло. Получить серьезные средства можно лишь от крупных должников, поэтому вряд ли кредиторы будут заявлять претензии к наследникам всех КДЛ. Но тем, кому это угрожает, придется нелегко.

Наследникам стоит опасаться, что другие КДЛ будут стараться переложить ответственность за банкрота именно на умершее лицо. Несмотря на рекомендацию судам помогать наследникам, их позиция остается незащищенной: жены и дети не смогут восстановить все обстоятельства деятельности банкрота, объяснить, почему принимались те или иные решения. Да, они могут оппонировать истцу, но у них нет информации. Откуда дети знают о бизнесе родителей? 

Тест на добросовестность

С одной стороны, вышеприведенные случаи, вроде бы, «из ряда вон», но применительно именно к банкротству имеет все основания превратиться в стойкую тенденцию, в тренд, как сейчас модного говорить. Рассмотрим актуальные правовые позиции, сформированные высшей судебной инстанцией в рамках рассмотрения дел о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.

Выделим несколько важных аспектов, касающихся привлечения к субсидиарной ответственности в связи с недобросовестностью контролирующих должника лиц:

• тотальная реализация руководителями недвижимого имущества должника выходит за рамки стандартной управленческой практики, применяемой в обычной хозяйственной деятельности, и судам необходимо исследовать добросовестность таких действий, предложив руководителям раскрыть реализуемый ими план и преследуемые ими цели;

• невыявление недобросовестного поведения контролирующих должника лиц при проведении налоговых проверок не лишает кредитора возможности доказать соответствующие факты в рамках дела о банкротстве, а также вне рамок дела о банкротстве в порядке искового производства;

• при недоказанности оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего должника лица, влекущего иную ответственность, суд самостоятельно принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.

Пример из судебной практики: ФНС России обратилась в арбитражный суд с заявлением о привлечении контролировавших крупное ООО руководителей к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в размере 833 732 067 рублей 83 копейки.

В обоснование требования о привлечении этих руководителей к субсидиарной ответственности уполномоченный орган сослался на то, что, согласно сведениям Росреестра, в преддверии банкротства и в процедуре наблюдения обществом отчуждено все принадлежащее ему недвижимое имущество (92 объекта в Краснодарском крае и 26 объектов в Иркутской области), в том числе на основании соглашений о предоставлении отступного.

Определением Арбитражного суда Краснодарского края от 29.12.2015 в удовлетворении заявления отказано. Постановлением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.04.2018 определение суда первой инстанции оставлено без изменения. Арбитражный суд Северо-Кавказского округа постановлением от 12.07.2018 определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции оставил без изменения.

Отменяя судебные акты нижестоящих судов и направляя дело на новое рассмотрение, ВС РФ в определении от 25.02.2019 № 308-ЭС17-1634(5) по делу № А32-54256/2009, сформулировал следующие выводы.

Тотальная реализация недвижимого имущества выходит за рамки стандартной управленческой практики, применяемой в обычной хозяйственной деятельности. Учитывая это, судам следовало предложить руководителям ООО раскрыть реализуемый ими план, цели столь масштабной кампании по передаче основных ликвидных активов другим лицам, в том числе аффилированным с должником, предполагаемый результат выполнения данного плана. Такие действия суды не совершили.

Само по себе то обстоятельство, что ранее при проведении налоговых проверок не были выявлены признаки недобросовестного поведения контролирующих лиц, не лишает кредитора возможности доказать соответствующие факты в рамках настоящего обособленного спора. Равным образом пропуск первым конкурсным управляющим, отстраненным от исполнения возложенных на него обязанностей, срока исковой давности на оспаривание сделок по отчуждению недвижимости не является основанием для отказа в удовлетворении требования о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности.

Независимо от того, каким образом при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд квалифицирует предъявленное требование самостоятельно. При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков (абзац четвертый пункта 20 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53).

Сроки привлечения к субсидиарной ответственности

Завершение дела о банкротстве и внесение записи об исключении должника из ЕГРЮЛ не препятствует рассмотрению заявления о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.

Иллюстрация: в определении от 12.09.2019 № 305-ЭС18-15765 по делу № А40-70634/2016 Верховный Суд РФ сформулировал вывод о том, что конкурсные кредиторы вправе обратиться с заявлением о привлечении лица к субсидиарной ответственности в ходе любой процедуры, применяемой в деле о банкротстве, а также вне рамок дела о банкротстве в порядке искового производства.

В случае же, если заявление о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности принято судом к рассмотрению до завершения процедуры конкурсного производства или прекращения производства по делу о банкротстве, то последующее завершение дела о банкротстве и внесение записи об исключении должника из ЕГРЮЛ не препятствует рассмотрению данного заявления по существу в рамках дела о банкротстве, учитывая, что контролирующие должника лица сохраняют правоспособность.

Обеспечительные меры

Касательно введения обеспечительных мер в делах о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности в позиции ВС РФ прослеживается несколько выводов:

• обеспечительные меры являются ускоренным и предварительным средством защиты, в связи с чем для их применения достаточно подтвердить лишь разумные подозрения в том, что их непринятие может затруднить или сделать невозможным исполнение судебного акта;

• отсутствие в заявлении о принятии обеспечительных мер указания на конкретное имущество не является достаточным основанием для отказа в их принятии, поскольку суд вправе арестовать имущество ответчика в пределах взыскиваемой с него суммы;

• даже если доводы заявителя об обоснованности принятия обеспечительных мер основаны на предположениях, судам следует вынести мотивированный вывод о том, что предположения заявителя надуманны, невероятны, лишены смысла, нелогичны, нереальны, противоречат обычно складывающимся в подобной ситуации отношениям (Определение ВС РФ от 27.12.2018 № 305-ЭС17-4004(2) по делу № А40-80460/2015).

Стандарт доказывания

Стандарт доказывания по делам о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности отличается от иных гражданско-правовых споров.

В определении от 06.08.2018 № 308-ЭС17-6757(2,3) по делу № А22-941/2006 Верховный Суд РФ сформулировал вывод о стандарте доказывания по делам о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности. Согласно этому стандарту, бремя доказывания возможности давать прямо либо опосредованно обязательные для исполнения должником указания лежит на заявителе и при этом не каждое сомнение, подтвержденное косвенными доказательствами, должно толковаться против контролирующих должника лиц. Такие сомнения должны быть достаточно серьезными, то есть ясно и убедительно с помощью согласующихся между собой косвенных доказательств подтверждать факт возможности давать прямо либо опосредованно обязательные для исполнения должником указания.

Участие налоговых инспекций

Налоговые органы активно участвуют в процедурах банкротства, являясь одними из основных кредиторов. Причем им предписано быть такими же активными инициаторами для привлечения учредителей и руководителей должника к субсидиарной ответственности. Главное, обеспечить основания к этому:

• провести выездную налоговую проверку, по результатам которой установлена недоимка по налогам;

• принять меры принудительного взыскания в порядке статей 46, 47 НК РФ;

• возбудить дело о банкротстве или войти в процедуру банкротства в качестве кредитора.

Ну, а после признания должника банкротом приступить к привлечению контролирующих лиц должника к субсидиарной ответственности.

Вероятность «успеха» в этом деле возрастает, если законность решения налогового органа о доначислении налогов будет подтверждена судебным решением об установлении факта получения необоснованной налоговой выгоды, как бесспорного повода для привлечения виновных лиц к субсидиарной ответственности.

В свете указаний ФНС России (письмо от 12.07. 2017 № ЕД-4-18/13479@) территориальные инспекции должны действовать так.

Если в отношении недействующего юридического лица, отвечающего признакам банкротства, принято решение о его предстоящем исключении из ЕГРЮЛ, налоговый орган, на учете в котором состоит указанный налогоплательщик, проводит повторный анализ возможности привлечения к субсидиарной ответственности его контролирующих лиц.

Анализ возможности привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих лиц проводится также при выявлении соответствующей информации:

• по результатам мероприятий налогового контроля контрагентов указанного лица и (или) аффилированных с ним лиц;

• при поступлении обращений или информации от правоохранительных органов, иных органов исполнительной власти и местного самоуправления, третьих лиц;

• при получении информации иным способом, если она позволяет с минимально необходимой степенью достоверности сделать обоснованное предположение о том, что привлечение к субсидиарной ответственности возможно.

Также УФНС по субъектам РФ было дано поручение выяснить, нет ли оснований привлечения к субсидиарной ответственности в отношении всех недействующих юридических лиц, исключенных из ЕГРЮЛ, если были основания для возбуждения производства по делу о банкротстве.

При этом не позднее даты подачи в суд заявления о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности налоговым органам дано указание отменять ранее принятые решения о признании задолженности безнадежной к взысканию и о ее списании.

Сергей Данилов, корреспондент «ПБ»