Будут ли арбитражные суды будут «стучать» полиции на директоров и главбухов?

Законопроект № 589321-7, дающий арбитражным судам право сообщать правоохранительным органам о признаках преступлений в действиях участников процесса, принят Госдумой в третьем, окончательном чтении. Айнур Ялилов, старший партнер юридической фирмы «Шаймарданов, Ялилов и Сабитов» полагает, что поправки, призванные стимулировать гражданскую сознательность, вряд ли дадут нужный эффект.

Право судов сообщать правоохранителям о признаках преступления прописано в Гражданском процессуальном кодексе и Кодексе административного судопроизводства. В Арбитражном процессуальном кодекс (АПК РФ) такой нормы нет.

Подозрения на недостоверность

Согласно АПК РФ, суд может лишь исключить оспариваемое доказательство из числа доказательств по делу, но только с согласия представившего его лица. Такая ситуация может способствовать различным злоупотреблениям со стороны недобросовестных участников арбитражного процесса. Например, фальсификации судебных доказательств, что является уголовно-наказуемым деянием.

Чтобы исправить законодательный пробел, авторы инициативы предложили внести поправки в статью 188 АПК. Законопроект предусматривает, что если действия участников процесса вызовут подозрения, то арбитражный суд сможет направить в органы дознания или предварительного следствия копию частного определения.

Правоохранителей обяжут отчитаться о принятых мерах в течение месяца. Изменения поспособствуют укреплению законности и предупреждению преступлений в арбитражном процессе.

«У страха глаза велики»

Ощущение, что норму придумали для устрашения, но судьи большого рвения не проявят: в сложных арбитражных спорах по вопросам фальсификации всё неоднозначно. Подозрения на недостоверность доказательств возникают регулярно, но подтверждаются они довольно редко. Обычно это просто манипулирование фактами и обстоятельствами, состава преступления в таких действиях нет. Правовая природа фальсификации толком не изучена, единого мнения на этот счёт нет. Например, бывает, что подпись директора принадлежит не ему, а печать организации подлинная. На практике такая ситуация решается по-разному.

Может быть так, что и подпись, и печать ненастоящие, но лицо подтверждает этот документ, преступление тогда это или нет? Дата составления документа может не совпадать, но ведь документ мог быть утерян и впоследствии восстановлен. Не всегда понятно, кто вообще изготовил спорный документ. Поэтому вряд ли судьи будут активно выносить «частные определения» и направлять их копии в правоохранительные органы. Если это только не какой-то очевидный и вопиющий случай.

Да и вообще, «давать оценку действиям стороны или отдельных лиц не должно являться обязанностью судьи». Более того, это формирует у сторон и суда недоверие друг к другу. Если органы следствия придут к выводу, что документы и (или) действия не являются противоправными? Что в этом случае? Суд примет доказательства? Нет. Тогда в чём смысл вовлечения суда в процесс оценки действий на предмет их противоправности?

Да, согласно действующей редакции АПК РФ, суд может лишь исключить оспариваемое доказательство из числа доказательств по делу, но только с согласия представившего его лица. Такая ситуация может способствовать различным злоупотреблениям со стороны недобросовестных участников арбитражного процесса. Законопроект, о котором идет речь, призван стимулировать гражданскую сознательность судей. В этом он полезен. Но при этом изменения не предусматривают ни ответственности, ни процедуры. С учётом этого документ выглядит больше как красивый информационный повод.