Бизнес обрекут на «краудфандинг»

Модный термин «краудфандинг» обозначает добровольное народное-общественное софинансирование какого-либо проекта. Однако для бизнесменов, обвиняемых в экономических преступлениях, этот механизм скоро может стать обязательным. В том случае, разумеется, если расставание со свободой не является для них самоцелью. Новацию, которая может привести к тотальной «коммерциализации» правосудия, комментирует юрист Дмитрий Якушев. Саркастически, разумеется.

Бизнес-омбудсмен  Борис Титов предложил заменить аресты предпринимателей в период следствия  залогом в размере инкриминируемого им ущерба. Более того, предлагается также ввести коэффициент к залогу и создать специальный залоговый фонд для помощи бизнесменам. Дескать, таким образом решается и проблема с поиском активов для возмещения ущерба потерпевшей стороне (хорошо хоть, не наполняемость бюджета!!!). Это предложение поддерживают и в Госдуме. Есть все основание полагать, что не против будут и финансовые чиновники, а уж люди в погонах – так вообще двумя руками «за».

Миссия бизнес-омбудсмена очень благородна. Но это предложение, а особенно положительная реакция чиновников, которые вообще редко реагируют на какие-либо предложения (кроме президентских) положительно, лично меня настораживает.

Сажают больше

С одной стороны, делать что-то, безусловно, нужно. Запрет за помещение бизнесменов под стражу существует и сейчас (постановление пленума Верховного суда РФ от 15.11. 2016 №  48), но суды игнорируют его в случае с обвинениями в мошенничестве в кредитной сфере или причинении ущерба путем злоупотребления доверием (ст. 159–159.3, ст. 165 УК РФ). А такие преступления вменяются предпринимателям чаще всего.

Кроме того, нередко следствие арестовывает имущество на суммы, которые многократно превышают ущерб. Всеми правдами и неправдами предпринимателей «закрывают», подводя заведомо предпринимательские дела под другие статьи. Содержание предпринимателей под стражей нередко также становится «аргументом» в решении гражданско-правовых споров. Обвинительным приговором заканчивается не более 15% таких дел, остальные просто разваливаются. Однако за время, проведенное под стражей гендиректором или учредителем компании, успешно разваливается и бизнес. Предприятие банкротится, сотрудники лишаются работы. Это — очень серьезный удар и по экономике, и по людям. Но заказчиков и исполнителей таких дел все это не волнует абсолютно.

Правосудие «по понятиям»

Возможен, кстати, и обратный эффект. Новация стимулирует как следователей, так и некоторых судей любой ценой доводить дела до обвинительного приговора – ведь надо же будет «отработать» внесенный залог,  не дать деньгам вернуться к прежнему владельцу. «Лопнувших» дел станет меньше, изломанных предпринимательских судеб – больше. Тогда уж надо играть начистоту и сделать «типа залог» безвозвратным, прописав, что никакой это не залог, а выкуп. Плата за неразвал бизнеса, за нелишение свободы. А учитывая условия содержания в наших тюрьмах, то, может быть, и покупка жизни.

Большой вопрос так же, как будет определяться размер ущерба. Я предполагаю, что без применения формул из высшей математики, а либо совсем произвольно, либо «на глазок» или «по-договоренности». Возврата излишне уплаченного, скорее всего, предусмотрено не будет.

Деньги на «залог», у кого их недостаточно, предлагается брать из специального фонда. А вот на чьи средства этот фонд будет создаваться: на деньги тех, кого уже обвиняют, или тех, кого могут обвинить? В последнем случае пополнять его придется всем бизнесменам страны, ибо от уголовного преследование не застрахован никто. И это немножко напоминает модный нынче «краудфандинг», немножко – советскую «кассу взаимопомощи». Но больше это похоже, вы уж простите, на криминальный «общак». Ну, в общем, какая жизнь, такие и песни.